Генрих Гейне

АЗРА

Каждый вечер дочь султана,
Дева красоты волшебной,
Проходила у фонтана
С тихо льющейся водою.

Каждый вечер у фонтана
С тихо льющейся водою
Юный раб стоял недвижно,
Все бледнее каждый вечер.

И однажды дева, быстро
Подойдя к нему, спросила:
«Кто ты? Из какого рода?
Где страна твоя родная?»

«Я из Йемена, - ответил
Раб, - зовут меня Мохаммед,
А народ мой - племя Азра,
Те, что гибнут, если любят».


* * *

Когда я иду по улице
И издали вижу твой дом,
Такая радость, малышка,
Увидеть тебя за окном.

Глазами своими карими
Ты наблюдаешь за мной:
"Странный больной чужестранец,
Кто ты, и что с тобой?"

"Я, детка, немецкий писатель,
Известный в немецкой стране.
Кто называет лучших,
Тот скажет и обо мне.

А что со мной? - да то же,
Что со многими в той стране...
Кто говорит о страдании,
Тот говорит обо мне".


Другие переводы:

( Read more... )

Альфред Эдуард Хаусман

ALFRED EDWARD HOUSMAN (1859-1936)

* * *

Когда Всевышний даровал
Израилю Исход,
Он беглецам дорогу дал
По дну морскому – вброд;

Днем – облаком, во тьме – огнем
Он Сам пред ними шёл;
Сквозь голод, бунт, бои с врагом
На родину привёл.

А для меня Господень гром
С Синая не звучал;
Посланник с огненным лицом
Меня не наставлял;

Молчат немые небеса,
Не видно в них огней;
Бывали в жизни чудеса –
Да только не в моей.

Издалека смотрю туда,
Куда мне нет пути -
В Страну, куда мне никогда
Не суждено войти.

Я гибну, зная, что другой
В мою Страну придет
И не изведанное мной
Блаженство обретет.

А мой удел - уйти к таким,
Кто не рожден на свет,
И станет для меня своим
Народ, которого нет.

Примечание ( Read more... )

* * *

С каштана свечи ветром унесло,
( Read more... )

Наш гордый прах – вместилище невзгод,
Которые калечат нас всю жизнь.
Но наши плечи держат небосвод.
Твое здоровье, милый мой. Держись.

Оригинал:
( Read more... )

ДВИЖЕНИЕ

На запад пятясь, отступает ночь.
Восток возносит знамя из лучей.
Потоки света прогоняют прочь
Все страхи, все следы ночных теней.

Но над землею, из страны в страну,
Несется - хоть его не видим мы -
Огромный, заслоняющий луну,
Колпак дурацкий ночи, конус тьмы.

Пробило полдень. Как спокоен мир!
В зените солнце; тишь и благодать...
Тьма между тем пересекла надир
И молча начинает наступать.

Оригинал:
( Read more... )

Шекспир

William Shakespeare.
Sonnet CXXX

В глазах моей подруги солнца нет,
Нет на ее щеках дамасских роз,
Зато на голове растет букет
Не золотых, а угольных волос;

Нимало не похож на фимиам
Идущий изо рта зловонный дух;
Хоть я люблю внимать ее речам,
Но музыка приятнее на слух;

Хоть поступи богинь я не видал,
Ее походка явно тяжелей;
Уста моей подруги - не коралл,
И снег куда белей ее грудей;

Но я ручаюсь, что она красива,
Как и любая из воспетых лживо.

( Read more... )

Сонет 73

( Read more... )

То время года видишь ты во мне,
Когда на голых мерзнущих ветвях
Два-три листка трепещут в тишине,
Сменившей сладостное пенье птах.

Ты смотришь на меня и видишь час,
Когда уже чернеет небосвод,
Когда закат уже почти погас
И Ночь, двойница Смерти, настаёт.

Во мне ты видишь миг, когда костер
Вот-вот на куче пепла догорит:
Всё, что его питало до сих пор,
Его неумолимо истребит.

Ты видишь, что разлука так близка...
Но тем сильней ты любишь старика.


Другие переводы этого сонета: http://www.shakespeare.ouc.ru/sonnet-73-ru.html


Сонет 66

Устал я жить. Смотреть невмоготу,
Как совесть продают за медный грош,
Как праведник впадает в нищету,
Как силу обессиливает ложь,

Как растлевает чистоту разврат,
Как подлой дряни воздают почет,
Как совершенство топчут и хулят,
Как вдохновенью затыкают рот,

Как над святым глумится жалкий шут,
Как власть над мудростью дают ослу,
Как нагло правду глупостью зовут
И как добро послушно служит злу...

Проклятый мир! Ушел бы из него,
Но не бросать же друга – одного.


( Read more... )

C английского

Вильям Блейк

ТИГР

Тигр, сверкающий, горящий
Черной ночью в черной чаще!
Мановеньем чьей руки
Зажжены твои зрачки?

Ты чудовищно прекрасен,
Ты воистину ужасен!
На каких крылах парил
Тот, кто это сотворил?

Кто чертил твое сложенье?
Кто лепил твои движенья?
Кто решился жизнь вдохнуть
В эту огненную грудь?

Кто ковал твой мозг зловещий?
Что за молот? что за клещи?
Что за страшный взор следил
За извивом гибких жил?

И, закончив труд свой к ночи,
Улыбнулся ли твой зодчий?
Неужели это был
Тот, кто агнца сотворил?



Эдмунд Вильям Госс (1849-1928)

БАЛЛАДА О ГОРОДАХ БЫЛЫХ ВЕКОВ

( Read more... )

Где днесь Гоморра и Содом?
Где Ханаан, Вефиль, Сигор?
Где град Калах, что кузнецом
Фувалом выстроен средь гор?
Где Сеннаар, чей царь, что стер
С лица земли своих врагов,
Стал жертвой смоляных озер?
Где города былых веков?

Где фараонов пышный дом?
Где храм Карнака? Где Луксор,
Чью надпись вымершим письмом
Мы разбираем до сих пор?
На их развалинах – простор
Для змей, шакалов, серых сов,
Пусть нам поведает их хор:
Где города былых веков?

А Сузы где? – там пред царем
Плясала Астинь, теша взор;
Сосуды с маслом и зерном
Там нес еврей на царский двор;
Там, логике наперекор,
Неемия услышал зов –
Иного города укор...
Где города былых веков?

Властитель! Вечен приговор
Для всех трудов и всех грехов,
Река забвенья смоет спор:
Где города былых веков?

Поль Верлен

ИСКУССТВО ПОЭЗИИ

Доверься музыки гипнозу,
Найди нечетный, вольный ритм,
Который в воздухе парит
Без всякой тяжести и позы.

Не ставь перед собою цель
Не сделать ни одной ошибки –
Пусть точное сольется с зыбким,
Как будто в песне бродит хмель!

Так блещет глаз из-за вуали,
Так свет полуденный дрожит,
Так звездный хаос ворожит
Над холодом осенней дали –

И пусть меж зыблющихся строк
Оттенок, а не цвет мерцает:
О, лишь оттенок обручает
Мечту с мечтой и с флейтой – рог!

Держись подальше от дотошной
Иронии и злых острот:
Слезами плачет небосвод
От лука этой кухни пошлой!

Риторике сверни хребет,
Высокий штиль оставь для оды
И рифмам не давай свободы:
Они приносят столько бед!

О, эти рифмы – просто мука!
Какой глухонемой зулус
Наплел нам этих медных бус
С их мелким и фальшивым звуком?

Стихи должны звучать в крови
И на внезапной верной ноте
Взмывать в неведомом полете
В иную высь, к иной любви.

Стихи должны быть авантюрой,
Звенящей в холоде ночном,
Что пахнет мятой и чабром…
Все прочее – литература.



ТОСКА

Грусть ни о чем
Заполняет мне сердце.
Дождь за окном,
И тоска ни о чем.

Дождик поет,
Словно хочет утешить,
Льет, и течет,
И негромко поет...

Такая тоска,
Что я сам себе мерзок,
Сердце в тисках,
И такая тоска!

Отчего, почему?
Что за дикая мука –
Страдать самому
И не знать, почему!

Cо шведского

Эверт Тоб (1890-1976)
МОРСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Свет в окне,
Котелок на огне,
Три странника бредут по дороге:
Первый слепой,
Второй без ноги,
Третий босой и в лохмотьях.

Свет в окне,
Котелок на огне,
По небу странствуют звезды:
Белая звезда,
И алая звезда,
И желтая луна между ними.

Свет в окне,
Котелок на огне,
Три корабля плывут через море:
Первый – челнок,
Второй из коры,
У третьего не парус – лохмотья.

Свет в окне,
Котелок на огне,
Трое плывут вместе с нами:
Вера нас ведет,
Надежда нас хранит,
И алая любовь не оставит.


Дан Андерсон (1888 - 1920)
БРАТУ ЮАКИМУ, УЕЗЖАЮЩЕМУ ОСЕННИМ ВЕЧЕРОМ
ИЗ ГЁТЕБОРГА ДОМОЙ, НА СЕВЕР

Брат мой Юаким, ты едешь; через день ты будешь дома,
Где полынь неспешно вянет за подворьем вековым…
Поклонись, когда вернешься, всем соседям, всем знакомым,
Поклонись живым и мертвым, старикам и молодым.

Поклонись душистым травам, хмурым елям, стройным соснам,
Поклонись лисе и белке, воробью и журавлю;
Поклонись сушилкам льна и негустым хлебам Луоссы
И скажи, что я их помню и по-прежнему люблю.

Помнишь, как мы пили пиво в ресторане у вокзала,
Словно воду из колодца у Серебряных полян?
Городская пыль, казалось, на мгновенье исчезала,
И в избушку углежога превращался ресторан.

Поклонись лесным болотам и голодным воронятам,
Поклонись холодным рекам и ракитам возле них,
Сделай милость, поклонись им от потерянного брата
И скажи, что я люблю их, а живу среди чужих.

И, вдыхая запах леса, посреди зеленой чащи
Помолись за тех, кто должен задыхаться в городах –
Пусть подольше остаются молодыми и почаще
Улыбаются, мечтая о задумчивых лесах.


"Spelmannen" - "Музыкант" :

Я брожу по белу свету со скрипочкой в руках,
Играю на танцах и на похоронах.
Я не слушаю советов, я играю как хочу.
Играю, чтоб забыть, что на свете живу.

Ни лопаты, ни напильника в руках я не держал -
Ведь рука должна быть нежной, чтобы в ней смычок дрожал.
Я не буду лесорубом, и в шахтеры не пойду,
И охотней голодаю, чем играю за еду.

Я не буду рыть канавы и не стану лен чесать.
Я хочу в тени черемухи до вечера мечтать.
На закате заиграю - и замечется смычок,
И, как маленькое солнце, загорится ваш зрачок.

Я приду, когда любимых вам придется хоронить.
Я сыграю, чтобы музыкой горе растопить,
Чтобы властный черный ужас не заполнил ваши сны,
А густым потоком хлынул, как печаль, с моей струны.

По северным Долинам я в сумерках бреду
Мимо угольных костров и распеваю, как в бреду.
Скоро ночь смолою черной весь осенний лес зальёт.
В тишине мой хриплый голос из глубин души зовёт.

На скрипке три струны, а одну я загубил:
Она порвалась, когда я друга хоронил...
Я мечтаю умереть - и после этого играть,
Пока однажды вдруг не придется воскресать.

Фото Андерсона и биография (на английском):
http://en.wikipedia.org/wiki/Dan_Andersson

С иврита

АДОН ОЛАМ ("Царь вечности")
Автор неизвестен (XI век)

Прежде чем мир | был сотворен,
Царь Вечности | царил, благой.
Потом в шесть дней | Он создал всё -
И полон мир | Его хвалой.
Но и когда | исчезнет всё -
Будет царить |Он, пресвятой.
Он был, Он есть | и будет Он,
Всегда Един, | всегда живой.

Он всех сильней, | Он выше всех,
С Ним несравним | никто другой.
Он не рожден | и не умрет,
Непостижим | душе людской.
Он мой Господь, | Он мой оплот,
Он в бедствии | спаситель мой,
Прибежище | воззвавшему,
Счастливому | своей судьбой!

И бодрствуя, | и спать ложась,
Ему я дух | вручаю свой,
Ему вручу | и дух, и плоть:
Я не боюсь - | Господь со мной!


Шмуэль ха-Нагид (993 – 1055)

Будь стоек даже в смертный час,
Страх смерти преодолев.
Так вспыхивает – угасая – свеча.
Так рычит – умирая – лев.



Эли Бар-Яалом
СОНЕТ С ПРЕДЫСТОРИЕЙ

Я рассказывал ученикам о великом русском поэте Пушкине, предком которого
был юный раб из нынешней Эфиопии, присланный в подарок русскому царю.
Не успел я закончить фразу, как один из учеников громко спросил:
«Но какой же русский захочет эфиопа в подарок?»

Арапский отрок Ибрагим попал
В турецкий плен, в Стамбуле оказался
И русскому посланнику достался;
Его за тридевять земель послал

Царю Петру в подарок царедворец.
И хоть была дорога далека –
Потомком африканского царька
Стал Пушкин, гениальный стихотворец.

А в нашем богоданном Ханаане,
К несчастью, нет далеких расстояний –
Здесь тесно, каждый каждому сосед;

Здесь уроженец Северной Европы
В подарок не захочет эфиопа –
Поэтому и Пушкиных здесь нет.

Оригинал: http://khatul.livejournal.com/106043.html

_______________________________________________________________________________

Натан Альтерман
"ЛАЙЛА-ЛАЙЛА"

(Музыка - Мордехай Зеира
Оригинал: http://www.youtube.com/watch?v=_WpWlWkiMY8
Рекомендуется и не знающим иврита. Красивое исполнение. Только почему-то она произносит "нюми" вместо "нуми".
Это очень странная колыбельная.)

Баюшки-баю, за окнами вечер.
Баюшки-баю, безумствует ветер.
Баю-баюшки, сияет луна.
Спи, моя радость, спокойного сна.

Баюшки-баю, вечерней порою -
Баюшки-баю, три славных героя -
Баю-баюшки, скакали к тебе -
Спи, моя радость, - навстречу судьбе.

Баюшки-баю, один был растерзан.
Баюшки-баю, второй был зарезан.
Баю-баюшки, а третий герой -
Спи, моя радость, - поехал к другой.

Баюшки-баю, за окнами вечер.
Баюшки-баю, безумствует ветер.
Баю-баюшки, погасла мечта.
Спи, моя радость, дорога пуста.



Хамуталь Бар-Йосеф
ПОРТРЕТ

На знакомой стене, напротив стола,
Висит черно-белый портрет.

Хмуро глядит он из-под стекла:
Переносицу складка пересекла,
От носа идут две глубоких морщины;
Глаза – две тяжелых, как ведра, обиды;
Над ними угрюмые брови нависли,
Едва не крича: «Сил нет! Жизнь не мила!»

И только рамка со скрытым презрением
Обнимает суровый портрет и шепчет:
«Справедливость, почему ты на всех так зла?»


Из Нооми Шемер
Вольный перевод песни "ПУСТЬ"
(которая, в свою очередь, представляет собой перевод "Let it be" Маккартни)

Сквозь тучи в хмуром черном небе
Пусть пробьется звездный свет -
Больше ни о чем не прошу.
И если в дверь стучится вестник,
Пусть хорошей будет весть -
Больше ни о чем не прошу.

В вечерних окнах видеть отблеск
Тонких праздничных свечей -
Больше ни о чем не прошу.
И если кончилась дорога,
Дай мне вновь пройти по ней -
Больше ни о чем не прошу.

М.Л. Гаспаров

1.10.04
"...Что Вы перевели Киплинга еще раз - это прекрасно: предпоследние строчки про Мир и Сыр получились замечательно, а за некоторыми предыдущими я самодовольно чувствовал свой как бы черновик и радовался. Если бы такая практика совершенствования предшественников вошла в обиход, всем было бы лучше: Вы знаете, как у нас, по немецким, кажется, образцам, улучшали унаследованных и Фукинида, и Еврипида, и Софокла, и это было лучше, чем когда Пастернаку приходилось ухудшать свои переводы, чтобы не совпасть с К.Р. или Кронебергом..."

19.04.03
"...Я очень рад был прочитать Ваше заявление, что лучше переводить уже переведенное. Думаю, что это не для всех: одни в таких случаях стараются "пусть хуже, да по-своему", а другие молча обирают своих предшественников... (...) Но у нас с Вами, вероятно, похожее чувство меры, и я этому радуюсь. Спасибо за добрые слова в статье: я никогда никого не учил, но здесь готов считаться учителем: своими учителями (в науке) я считаю Б.Ярхо и Б.Томашевского, которых никогда в глаза не видел, и поэтому мне приятно воображать, что заочное ученичество - самое честное..."

____________________________________________________________________________

Самое знаменитое двустишие во всей латинской поэзии и самый плохой из моих переводов Катулла:
85
Я ненавижу тебя. Я люблю тебя. Как так? Не знаю.
Знаю, что это так, – и худо мне, как на кресте.

Здесь во второй строке (пентаметре) недопустимый лишний слог - союз "и".
Я сказала Гаспарову, что при переводе думала: "На кресте уже не до счета слогов!" - то есть ритмический сбой должен подчеркнуть отчаяние.
МЛГ ответил: "Это только романтику на кресте было не до счета слогов, а классик, будьте покойны, считал!"

Редьярд Джозеф Киплинг

СЫНУ

Кто cохраняет самообладанье,
Когда в смятенье всяк его винит;
Кто верит в правду и в свое призванье,
Но остальным сомнения простит;
Кто может долго ждать – и не устанет,
Кто и в ответ на ложь не станет лгать,
Кто и в ответ на ненависть не станет
Совсем уж ангела изображать;

Кто держится свободно и достойно
Перед толпой и перед королём;
Кто встретит одинаково спокойно
Желанную победу и разгром;
Кто в силах видеть, как подлец корёжит
Его слова, чтоб олухов ловить,
Как гибнет труд, – и все осколки сложит,
И постарается восстановить;

Кто может весь свой выигрыш немалый
Собрать в одну охапку и рискнуть –
И проиграть, и всё начать сначала,
И в жизни о потере не вздохнуть;
Кто собственное сердце, нервы, жилы
Способен делу подчинить и сжать –
И так держать, когда уходят силы
И только Воля шепчет: «Так держать!»;

Кто мыслить и мечтать отважно смеет,
Но знает цену мыслям и мечтам;
Кто к каждому прислушаться умеет,
Но ни за кем не ходит по пятам;
Кто предан цели и идет за нею,
Не жалуясь на то, что путь далек, –
Пред тем открыт весь мир! И, что важнее, –
Тот настоящий Человек, сынок.



БОГИ ИЗ ПРОПИСЕЙ

Во всех своих прошлых жизнях, в течение сотен веков
Я пялился восхищенно на Ярмарочных Богов.
Я видел расцвет их славы и видел бесславный их крах...
И только Боги из Прописей живы во всех веках.

Когда мы жили на ветках, они пришли нас учить,
Что Огонь не жечь не может, и не может Вода не мочить.
Это было банально и скучно – а где же мечта и полёт?
Пусть Обезьян поучают – а Люди пойдут вперёд!

И вот по пути Прогресса мы радостно понеслись,
А Боги из Прописей молча своим путем поплелись.
Но они нам мешали всё время, нанося за ударом удар:
То потоп заливал всё племя, то в Риме случался пожар.

Своим неверием в лучшее они нам были смешны:
Они утверждали, будто допрыгнуть нельзя до Луны;
Будто «хочешь» не значит «получишь»; будто крыльев нет у Свиней...
О, Ярмарочные Боги нам были намного милей!

Это они в Кембрийский век обещали нам благодать:
Всем сразу разоружиться и больше не воевать!
Но когда мы разоружились, нас связали без всякой войны...
И молвили Боги из Прописей: «Много козней у Сатаны».

В Протофеминистский период сулили расцвет иной:
Мы начали любить ближнего вместе с его женой.
Но женщины стали бездетны, а мужчинам обрыдло жить...
И молвили Боги из Прописей: «За грехи придется платить».

В КарбоноугОльную эру рай земной был обещан нам:
Все отнять у богатого Павла и раздать беднякам-Петрам!
И денег стало навалом – да только пропала еда...
И молвили Боги из Прописей: «Не выживешь без труда».

И качнулись яркие троны наших Ярмарочных Богов,
И пророки их приумолкли, и дошло и до скудных умов,
Что дважды два – четыре и не все то бог, что блестит:
Наконец-то Богам из Прописей доступ к нашим сердцам открыт.

А потом опять повторится все как было. Во все века
Лишь четыре вещи на свете известны наверняка:
«Пес вернется к своей блевотине»; и Свинья найдет себе грязь;
И Дурак на забытые грабли наступит в тысячный раз;

И когда наконец настанет Восхитительный Новый Мир,
Где каждый живет как хочет, и повсюду Бесплатный Сыр,
То, столь же неумолимо, как Закон Воды и Огня,
Вернутся Боги из Прописей, а с ними Террор и Резня!

С латыни

Квинт Гораций Флакк
<ПАМЯТНИК>

Не из бронзы себе / создал я памятник:
Он металла прочней, / выше египетских
Пирамид. Аквилон / не сокрушит его,
Не разрушат его / бури и молнии,
Ни безудержный бег / вечного времени.
Я умру, но не весь: / труд мой останется,
Прирастая в веках / новою славою,
И пребудет, пока / к храму Юпитера
Поднимается жрец / с девой безмолвною.
Обо мне говорить / будут в Италии:
«Это он родился / в бедной Апулии,
Где течет и бурлит / Авфид стремительный,
Где царь Давн в старину / правил селянами, –
И, взойдя из низов, / первым заставил он
Зазвучать на наш лад / песнь Эолийскую».
Мельпомена, гордись / славой заслуженной
И с улыбкой увей / кудри мне лаврами.




Борис Исаакович Ярхо (1889 – 1942)
Дарственная надпись Ф.А. Петровскому на книге "Сатирикон"

( Read more... )

Мир несется к гибели - в этом нет сомненья:
Всюду в нем преступники, всюду преступленья.
Лишь одно на свете мне дарит наслажденье:
Полные амброзии древние творенья.

Нынешних кабатчиков брезгую бурдою -
Пью лишь драгоценное старое вино я.
Брат мой, дружбы дар прими с радостной душою,
Чтобы это пиршество разделить со мною!

1924 г.